Наперстянка как яд и лекарство
картинка
Новое лекарство было оценено Боткиным «как самое драгоценное, которым когда-либо обладала терапия». Наперстянка была включена еще в первое издание Российской фармакопеи в 1866 г. Тем не менее, поскольку невозможно было соблюдать точную дозировку, пользоваться наперстянкой в качестве лекарства продолжали с крайней осторожностью.

С. П. Боткин писал: «Почему существовало и существует такое разногласие при показаниях к употреблению наперстянки? С одной стороны, разница в индивидуальной восприимчивости отдельных субъектов при различных патологических состояниях; с другой — совершенно противоположный эффект на силу сердца при различных видах замедления и учащения его сокращений под влиянием различной величины доз этого средства составляли и составляют причину разноречия врачей при назначении одного из самых драгоценных средств, какими обладает терапия»

Любопытно, что английский врач Р. Юз показал, что «под влиянием дигиталиса видимая окраска предметов изменяется — они кажутся синими, желтыми или зелеными, все лица предстают смертельно бледными», и из этого исследовательница Д. Т. Попова упоминает об интересном выводе, известном и западным ученым: «В последние годы жизни Ван Гог явно предпочитал желто-зеленый колорит в своих работах. Несколько портретов его лечащего врача написаны в этих же тонах. В углу многих полотен — желтый цветок наперстянки. А ведь у наперстянки, которую тогда использовали, цветы темно-красные. Причина изображения растения крылась в том, что оно было постоянным лекарством художника в последние 2 года его жизни. Так что вполне естественно заподозрить: колорит картин Ван Гога тех лет — следствие побочного эффекта дигиталиса. Если бы лечащий врач художника знал об этом и снизил дозу, то к его пациенту вернулось бы нормальное зрение»